знаю, что вы собираетесь делать дальше, но не сомневаюсь: это будет восхитительно. Жду не дождусь возможности увидеть ваши грандиозные творения.
– Но я еще не определился с тем, что делать дальше, – беспомощно произнес Пастор.
– Вы только что обрели новые способности. Вам предстоит понять, как использовать их с наибольшей пользой, верно? Даже если второпях вы наделаете ошибок, ничего страшного, ведь «правильно» и «неправильно» – субъективные понятия. Но я бы хотел посмотреть, что вы сотворите. Можно будет это устроить?
– Вы прямо сейчас меня видите, – буркнул Пастор, очевидно сбитый с толку таким словесным потоком.
– Я ограничен экраном. Можно мне прилететь к вам на вертолете? Не забывайте, вы теперь способны творить что угодно. Некому вам помешать. Если мои идеи вам не понравятся, вы просто забудете о них. Меня разбирает любопытство, и порой я говорю, не подумав. Бывало, я что-то делал и тут же сожалел о сделанном. Был бы я поумнее, планировал бы все заранее. Но… – Он развел руками.
– Планировать – мудро, – согласился Пастор.
– Вот именно! Дайте мне немного подумать.
Экран вдруг погас.
Дюбро немного прошелся и схватился за край стола. Он дрожал всем телом.
Взяв себя в руки, он снова позвонил в вайомингскую скорую помощь. Ответил тот же медик.
– Ваш вертолет уже вылетел к Пастору? – спросил Дюбро.
– Здравствуйте, мистер Дюбро. Да, мигом отправили. Вы ведь сказали, дело неотложное.
– Отзовите. Все гораздо хуже. Пускай ваши врачи даже не приближаются к Пастору.
– Но он сумасшедший… Неужели агрессивный?
– Со склонностью к массовому убийству, – мрачно ответил Дюбро. – Но опасности нет, пока он сидит у себя на горе. Лучше его не тревожить. Отзовите вертолет!
– Сию минуту. Я вам перезвоню.
– Ага. – Дюбро отключился и набрал номер военного министра.
Когда массивное суровое лицо Календера появилось на экране, Дюбро был уже готов.
– Нужна помощь, – сказал он. – Господин министр, только вы можете дать добро. Это не совсем легально, но жизненно необходимо.
– Бен Дюбро? – уточнил министр. – Ну, что вам надо?
– Доктор Пастор…
– Решил уравнение?
– Сошел с ума.
– Как и все остальные. – Календер состроил кислую мину.
– Хуже, чем остальные. Помните того пациента, эм – двести четыре? Который мог нейтрализовать гравитацию? Так вот, Пастор в сто раз опаснее.
Лицо Календера тут же приобрело серьезное выражение. Солдафон солдафоном, но свой пост он занимал не зря.
– Насколько опасен? Где он находится?
– В своей лаборатории в Скалистых горах. Только что говорил с ним по видеофону. Думаю, он еще немного побудет там, строя планы. Я обещал к нему прилететь. Нужно взорвать его ракетой с вертолета, прежде чем он сумеет ответить.
– Чем ответить?
– Он может заставить вертолет исчезнуть, – осторожно объяснил Дюбро. – И даже все Скалистые горы разом. И даже саму Землю.
У Календера отвисла челюсть. Взгляд стал жестким.
– Я в своем уме, – поспешил сказать Дюбро. – Я на уравнение даже не заглядывал. Пастор продемонстрировал доказательства. Можете его просканировать, только осторожно, чтобы не заметил. Он уже уничтожил почти всю свою лабораторию.
– Невероятно, – только и ответил военный министр.
Экран загудел. Дюбро крутанул диск, увидел в углу экрана лицо и сразу убрал изображение.
– Пастор, – кивнул он Календеру. – Перезванивает. Не отключайтесь, и сами все увидите.
Лицо Календера исчезло, уступив место гномьей физиономии Пастора.
– Мистер Дюбро?
– Еще чуть-чуть, и вы бы меня не застали. Я собирался выходить…
– Я передумал. Не приезжайте.
– Почему?
– Я поразмыслил, – медленно ответил Пастор, – и увидел перспективы, которые сначала не осознавал. Меня опьянила власть. Поначалу. Но стоило присесть и попытаться составить план, как я понял истинную суть моей силы. Я не буду ею пользоваться. Она не для меня.
– Так вот оно что…
– Вы не согласны?
– Я понимаю, что у вас есть на то причины. Поделитесь?
– Мне кажется, что это испытание. Проверка моего смирения. Я знаю, на что способен. Этого достаточно. Я знаю, что все вокруг пусто. Этого тоже достаточно. Здесь, на горе, мне явились все царства мира и слава их. Я впал в искушение. Но больше я не стану применять свою силу.
– Тогда что вы будете делать?
– Думать, – ответил Пастор. – В пустом мире реальны только мысли. Гаутама это понимал. Я сотру свое прошлое. Я столько растратил впустую, занимаясь технологиями… – Он слабо улыбнулся. – Мне не нужно применять силу. Она дана мне в испытание. Я его прошел. Медитация важнее всего прочего.
– Я согласен, – ответил Дюбро. – Думаю, вы поступаете мудро.
– Вы ведь понимаете, почему мне нельзя больше использовать силу?
– Да. Вы правы. Символично, что вы уничтожили лабораторию. Она олицетворяла ваше прошлое, и я верю, что вам было предназначено уничтожить ее, и ничего больше.
– Думаете? Ну да, наверное. Мое прошлое исчезло. Я могу шагнуть в новую жизнь и медитировать, не будучи ничем обременен.
– Вы уничтожили ваше прошлое целиком?
– Целиком… что? – Глаза Пастора насторожились.
– Лабораторию. Если оставить хотя бы часть прошлого, она будет удерживать вас, как прочные узы. А лаборатория – символ прошлого.
– Одна стена осталась, – ответил Пастор.
– А нужна ли она?
– Я поклялся больше не применять силу. Какая разница?
– Символ олицетворяет истину, – сказал Дюбро. – Разница есть. Вы должны начать сначала. Любая связь…
– Я не буду применять силу!
– Ваше испытание не закончено. Сила дана вам, чтобы уничтожить символ вашего прошлого. Пока вы не сделаете этого, не освободитесь. Не сможете вступить в новую жизнь.
– Я… должен сделать это? – Губы Пастора скривились. – Вы верите… что такова моя миссия?
– Вы и сами это понимаете. Последний символ. Уничтожьте его. Уничтожьте!
– Хорошо, – сдался Пастор. – Но это последний раз.
– Подвиньте экран так, чтобы мне было видно, как исчезнет стена. Хочу лицезреть вашу окончательную победу.
Лицо Пастора сдвинулось в сторону; пейзаж изменился, и на экране появилась полуразрушенная стена на фоне холодного серого неба.
– Встаньте так, чтобы я вас видел. Поживее! – скомандовал Дюбро.
– Но… Дюбро, может быть…
– Вы должны.
Пастор посмотрел на стену.
Стена исчезла.
– Отлично, – сказал Дюбро. – Последний символ уничтожен.
– Нет. – Пастор смутился. – Я забыл…
– Что?
– Видеофон. Он последний…
Экран погас.
Вернулось лицо Календера. Военного министра прошиб пот.
– Дюбро, вы правы. Нельзя оставлять этого человека в живых.
– Так убейте его. Но будьте предельно осторожны. Вы должны застать его врасплох.
– Справимся. – Календер задумался. – Зачем вы заставили его уничтожить стену? Чтобы убедить меня?
– Отчасти.
– Но он твердо решил больше не использовать силу…
– Я должен был удостовериться, – раздраженно перебил Дюбро. – В тот момент он был настроен решительно. Но кто знает, сколько бы он продержался? Если мне удалось уговорить его еще раз воспользоваться сверхспособностями, демоны в его подсознании наверняка рано или поздно
